«Пределы контроля» Джима Джармуша

«Мне нравится, когда в фильмах люди просто сидят и молчат».

Фильм-притча «Предел контроля» — последняя на данный момент работа режиссера, чье имя прочно ассоциируется с термином «независимое кино».

Джима Джармуша принято ругать за эту работу. Мол, самоповторы утомляют (и постмодернизм не оправдание), и герои «Мертвеца» и «Пса-призрака» развивали уже когда-то давно те же максимы, только вот «дурная бесконечность человеческой суеты» не приводит персонажа Исаака де Банколе к благородной цели путешествия — к месту, «откуда приходят все духи», или самурайскому подвигу и тому подобное. Многие утвердились во мнении, что Джармуш и снимать-то никогда не умел толком, некоторые — что божий дар покинул своего проводника давно…

Конечно, медитативные сцены, испытывающие пределы контроля зрительского терпения, предлагают трансцедентное, метафизическое путешествие в «себя», тем самым отсекая всех, кто любит ясно понимать, что происходит на экране. На зрительскую подкорку ложится несколько раз повторяемая фраза, которую для верности «запоминания» даже пропоют: «Тому, кто считает себя важнее других — место на кладбище. Там он поймет, что такое жизнь на самом деле — горстка праха». И вместо организованной болтовни зрителю предлагают созерцательный диалог. Такое тоже бывает, да.

Герой путешествует из Парижа в Мадрид, а затем по андалузской провинцильной глубинке. Отели, кафе, связные, два эспрессо в двух разных чашках, долгие проезды камеры по пустынным ландшафтам, многозначительные паузы — все повторяется, накручиваясь по спирали. Бесконечные монотонные монологи об искусстве и вселенной, в которых персонаж Банколе всегда остается слушателем, не знающим языка, но проникающим в суть мысли. Каждая встреча — камень, брошенный в озеро. Круги разбегаются, следы исчезают — суета поглощается вечностью. «Пес-Призрак» Банколе медитирует, он — единственная струна скрипки, которая становится орудием расправы с его врагом.

И как только понимаешь, что фильм по сути своей — визуальная медитация, вся «непонятная заумь» режиссера становится ясной как день. И великолепная операторская работа Кристофера Дойла, долгое время работавшего с Вонгом Кар Ваем, и психоделический саундтрек японской дроун-метал-группы Boris, и странные персонажи, в которых с удивлением заново узнаешь маститых актеров, — все подчинено генеральной линии Джармуша. Который плевать хотел на широкую публику. И что ему удалось как никогда хорошо.

Киноповествование разворачивается в форме практики дзэн. И не стоит искать за обнаженной грудью какой-то смысл — там нет ничего, кроме наслаждения созерцанием. Не больше, но и не меньше. Как и в сцене бесконечного молчания в кафе с Блондинкой.

Не без видимого удовольствия в хулиганстве Джармуша (который посмеивается за сценой над «высоколобыми») принимают участие мэтры кинематографа: Тильда Суинтон, Билл Мюррей, Джон Херт, Луис Тосар, Юки Кудо, Пас де ла Уэрта. Рассуждения о солипсизме (поумничаем) скрываются за едва уловимой усмешкой режиссера, который водит своего персонажа в мадридский Музей королевы Софии, где тот долго всматривается в грязно-белую простынь, а также зрителей, ждущих «философских открытий», за нос, подкидывая им один за одним риторические вопросы.

Агрессивное меньшинство «небыдла» обвиняет Джармуша в элитарности. Остальное большинство просто проходит мимо — ведь ему скучно. Однако, следуя логике «энциклопедии современной культуры, фольклора и субкультур с точки зрения интеллектуального меньшинства», «хуже быдла может быть только небыдло». Тем приятнее жить в мире, где существует кино Джима Джармуша и много другого настоящего искусства, поскольку «отражения порой кажутся мне реальней самих предметов».

Новости на эту тему

Бокс-офис России летит в пропасть
Бессон, Джармуш и коррупция: смотрите на этой неделе
С чего начинается Джармуш: 35 лет фильму «Более странно, чем в раю»
Канны — 2019: Мертвецы Джармуша говорят: «Вай-фай»
Канны — 2019: Тарантино успевший, рандеву со Сталлоне и любопытные азиаты