Гений и злодей. К юбилею Кристофера Нолана

В мировом кинематографе есть такие имена, которые, как писал Твардовский, нетленной сущности полны. Их упоминание действует как условный сигнал, переключатель мирной конструктивной дискуссии в яростный баттл, демаркационная линия, не оставляющая шансов на нейтралитет. Кристофер Нолан, дамы и господа. Произнесите и бегите в укрытие. В глазах одних он безоговорочный гений, снизошедшее свыше благословение и демиург, опережающий время. Для других — претенциозный очковтиратель, переоцененный ремесленник и псевдоинтеллектуал, регулярно прячущий за ширмой пустоту.

Если же оставить поле боя пассионариям и рассуждать непредвзято, то мы имеем дело с одним из самых знаковых и прославленных кинематографистов последних 20 лет, королем бокс-офиса и редким режиссером-брендом, способным затащить в кинотеатр даже случайного зрителя. А уж пущенные им в поп-культуру корни не вырубит даже самый мастеровитый дровосек: от упоминаний и отсылок в таких популярных шоу, как «Симпсоны» или «Офис», до саркастичного мема «Нолан гений». При всем при том Кристофер — очень кроткий и непубличный человек, не балующий желтую прессу инфоповодами.

Читать полностью

Интервью: шесть режиссеров о своих фильмах и проблемах кинобизнеса

Что будет, если собрать в одной комнате шесть лучших голливудских режиссеров? Конечно, они начнут говорить о своих любимых фильмах. Итак, в ноябре этого года в Лос-Анджелесской фотостудии Ридли Скотт, Квентин Тарантино, Алехандро Гонсалес Иньярриту, Дэвид О. Расселл, Дэнни Бойл и Том Хупер сели за один стол, чтобы побеседовать о трудностях съемочного процесса, кризисе современного кинематографа, а также про физический труд, покорение театральных подмостков и свои работы.

Алехандро, от независимого кино вы пришли к высокобюджетному «Выжившему». Что получалось хорошо, а что не очень?

Читать полностью

Скромняга из рода Бардемов

Этот густобровый черноглазый испанец, похожий одновременно на Хазанова, Высоцого и Фрунзика Мкртчяна, родился где-то на Канарах в первый день весны. В семье, где ген лицедейства передавался буквально по наследству: дед, бабка, мать, брат и сестра были актерами, а дядя — маститым режиссером-диссидентом, который в трудную для родины годину умудрялся снимать фильмы, критикующие режим.

Поэтому никто не удивился, когда молодой Хавьер Бардем, успевший поработать и стриптизером, и художником, и строителем, пришел к маме, чтобы констатировать: «Мне кажется, я актер. Нравится мне это или нет». Сказано — сделано. Но вот беда, первая же серьезная роль — в комедийной мелодраме Бигаса Луны «Хамон, хамон» (у нас известна под убогим названием «Ветчина, ветчина») — намертво приклеила к нему ярлык «мачо и не более того».

Читать полностью