Рецензия на фильм «Край света»: «В вашей галиматье, однако ж, есть идея»

«Край света», на который соотечественники-испанцы уже навесили ярлык "delirio experimental", возможно, позабавит какого-нибудь зрителя с отсутствием пиетета к авторитетам. К таким, как Бунюэль и Тарковский, например. Этот проект от уже немолодого дебютанта Серхио Кабальеро уникален тем, что, отдавая дань гениям авторского кино, он одновременно выставляет артхаус в совершенно дурацком свете. Хотя режиссер этого, кажется, и не планировал.

В одном из интервью Кабальеро признался, что был просто одержим идеей снять сцену входа оленей во дворец. И что-нибудь про путь Святого Иакова. В принципе, и то, и другое ему удалось...

На пресс-показе в Роттердаме «Край света» вызвал у зрителей реакцию, которую можно обозначить как «неконтролируемые похохатывания». Нечто похожее по духу сделали однажды безбашенные российские стендаперы в кустарной короткометражке, в народе известной под названием «Пеждешность» (легко гуглится по этому же запросу).

Два русскоговорящих призрака в белых балахонах не первой свежести совершают паломничество. Естественно, в Сантьяго-де-Компостела. Их цель — перерождение и возвращение в мир живых существ (один из «диких, но симпатишных» намерен стать оленем). Уставшим от безвременья и ненастья паломникам на их нелегком пути встречаются: поющие хиппи, деревья с розовыми ушами, диорамы, чучела животных, существо из преисподней, королевский филин-оракул, цементная нежность, дупло с каталонским искусством внутри и прочие ничего не значащие символы и ничего не объясняющие явления.

Просмотр этого то ли фильма, то ли арт-объекта, между тем, не вызывает ни скуки, ни дискомфорта. Во многом благодаря оператору Эдуарду Грау («Погребенный заживо») и приятному чередованию чего-то похожего на саундтрек со звуками природы. В качественной цифровой картинке, в камере, которая не заходится в треморе, и в умеренно затянутых пейзажных планах чувствуется даже какое-то уважение к зрителю — ему позволили «разгадывать» суть, а не вязнуть в артхаусных приемах.

Правда, почти сразу оказывается, что «разгадывать» нечего. Или, наоборот, вариативность символов зашкаливает так, что становится собственным симулякром. И предсказуемый финал картины — лишнее тому подтверждение. Поэтому остается созерцать, местами недоумевая, местами похохатывая как те голландцы, которые присудили фильму роттердамского «Тигра».

Вот только для продуктивного созерцания придется настроиться на определенную волну. Тут зрителю на помощь приходят забавно интонированные диалоги главных героев: так обычно разговаривают люди, которые изо всех сил пытаются не засмеяться — сосредоточенно, односложно, тщательно следя за своей артикуляцией. Порой кажется, что под белыми одеяниями призраков скрываются члены команды КВН «Федор Двинятин», которые впервые увидели тексты своих ролей.

«Край света» — это сугубо фестивальный продукт, изначально под фестиваль заточенный и рассчитанный на определенного зрителя. Такого, который умеет и любит копошиться в скрытых смыслах, чтобы затем в своем блоге ваять эстетские посты на тему экспериментального кинематографа «не для средних умов». Но Серхио Кабальеро, вольно или невольно, подсунул этому эстету «куклу», над которой «средние умы» могут себе позволить открыто потешаться, показывать пальцем и хихикать.

А голландцев, раздающих премии подобным «экспериментам в порядке бреда», можно понять. Дайте нам возможность перед походом в кино заглянуть в кафешоп на чашку чая с бубликом, мы еще и не такой «пеждешности» всех своих «Тигров» отдадим, в том числе плюшевых. А пока остается посочувствовать отечественным дистрибьюторам артхауса — дай бог, чтобы на «Краю света» в наших кинотеатрах на десять плевков в сторону нового испанского кинематографа нашлась хотя бы одна искренняя улыбка.

P.S. Семилетняя дочурка режиссера попросила папу в следующий раз снять «что-нибудь нормальное».